Истории от Олеся Бузины: От Колобка до Кощея-2

Читайте Истории от Олеся Бузины: от Колобка до Кощея (Часть 1).

Одна из древнейших и самых загадочных славянских сказок — это всем известный с детства триллер о шалунишке Колобке. Впрочем, аналогичный сюжет есть практически у всех европейских народов. К примеру, у англичан Колобка заменяет так называемый Пряничный человечек, которого в конце рассказа тоже съедают.

С кем в детском сознании ассоциируется Колобок? Конечно же, с самим ребенком. Мы словно видим в образе Колобка себя. Вот дом. Вот дедушка с бабушкой. А что будет, если выкатиться за порог, где нас поджидают различные опасности?

У ребенка все кругленькое. Кругленькие щечки. Кругленькие ручки. Кругленький животик. Свернется клубочком — шариком кажется. Словно действительно его бабка по заказу деда испекла.

Первая функция, ради которой была придумана эта сказка, объяснить ребенку, откуда он взялся. Причем, объяснить в понятной ему форме. Ну, не станешь же рассказывать малышу, как его «пекли» на самом деле? И не поймет, и знать ему это рано — «женилка» еще не выросла, и новые колобки у него при всем старании все равно не получатся. Сказка «Колобок» свидетельствует, что уже в раннем человеческом обществе существовали так называемые сексуальные табу, когда обо всем, связанном с сексуальными отношениями, ребенок узнавал, только достигнув возраста половой зрелости. А до этого ему объясняли, что его нашли в капусте или, как Колобка, замесили, а потом испекли.

Хеппи-энд для Колобка. Стал возможен только в современном варианте классической сказки

«Колобок» — сказка земледельческих народов. Можно даже установить дату ее возникновения. Ей не больше полутора тысяч лет. Почему? Давайте вспомним начало сказки:

«Жили-были старик со старухой.

Вот и говорит старик старухе:

— Поди-ка, старуха, по коробу поскреби, по сусеку помети, не наскребешь ли муки на колобок.

Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела и наскребла муки горсти две».

Точная датировка. Чтобы испечь Колобок, нужна мука. А мука появилась у славян, как и хлеб, именно полторы тысячи лет назад. Этой эпохой датируются у нас первые жернова, которые дали возможность получить этот всем знакомый пищевой продукт. До этого славяне хлеб не пекли, а просто варили кашу из зерна. Само слово «мука» происходит от глагола «мучить». Зерно мучили, перетирали его вручную между двумя каменными жерновами.

Есть, впрочем, оригинальная астрономическая теория, связывающая Колобка с Месяцем. Скатившись с подоконника, Колобок встречает сначала Зайца, потом Волка, Медведя и, наконец, Лису. Так как на его пути попадаются четыре персонажа, то некоторые исследователи считали их символическим обозначением четырех фаз Луны. Мол, именно так первобытные люди объясняли, почему Месяц из круглого диска на небе превращается в тоненький серп, а потом и совсем исчезает, словно в пасти у Лисы. Но мне эта версия кажется натянутой. Почему тогда у тех же англичан Пряничный человечек совсем не похож на Луну? Колобок — символ не небесного, а вполне земного — карапуза, которого надо предостеречь от опасностей, подстерегающих его в жизни. В сказке есть мораль: бойся не травоядного Зайца (мнимая опасность) и не плотоядных, но прямолинейных Волка и Медведя, а Лисы — хитрой и умеющей прикинуться поклонницей твоих талантов. Только Лиса из всей четверки говорит Колобку: «Ах, песенка хороша, да слышу я плохо. Колобок, Колобок, сядь ко мне на носок да спой еще разок, погромче!».

И погиб Колобок, самоуверенно распевавший: «Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, я от зайца ушел, я от волка ушел, от медведя ушел, от тебя, лисы, нехитро уйти!». Но оказалось, что прежние удачи не являются гарантией постоянных побед. Всегда можно встретить опасность, которая сильнее тебя. Поэтому пусть Колобки не задирают носы, а ведут себя поскромнее и держатся поближе к деду с бабкой.

Несмотря на то, что сказка о Колобке принадлежит уже к земледельческой эпохе, главными врагами человека в ней выступают хищные животные — волк, медведь и лиса. Значит, наши предки жили тогда еще в тесном единении с природой, а медведи и волки шатались прямо под окнами их жилищ.

Это роднит сказку о Колобке с другой знаменитой историей — о Красной Шапочке, в которой Волк тоже выступает олицетворением опасности. Хотя Волк — самый близкий древнему человеку зверь, которого он первого приручил! Волк — прародитель всех наших собак — от овчарки, в которой очевидны черты ее дикого предка, до совершенно декоративной болонки.

Ранее считалось, что предком собаки был шакал. Но после открытия хромосом выяснилось, что именно волк и собака — абсолютно идентичны по набору генов. Даже если ту же болонку оставить в покое и прекратить культивировать в ней черты, приятные дамам, то через несколько поколений из смешной белой пуховки снова выведется гордый независимый волчара!

Люди и собаки. По уровню развития собака примерно равна ребенку до трех лет. До того момента, пока малыш не начинает говорить. У нее те же эмоции. Тот же стайный инстинкт. Она так же радуется и грустит. Именно поэтому мы так любим собак! Только собаке свойственно бросаться на защиту своего хозяина. Не коту! Не попугайчику! «Наших бьют!» — и рванулась в бой! Ведь для нее мы — тоже ТАКИЕ собаки!

Добрые волки. До сих пор поджидают Красных Шапочек

Но в каждой собаке до сих пор живет и волк. В голодные годы, когда еды не хватало, волки из спутников человека, следующих за более удачливыми хищниками на двух ногах, превращались в озлобленных конкурентов за пищу. Тогда они могли даже нападать на людей. А люди — на волков. Китайцы, например, до сих пор едят собачатину — то есть ту же волчатину.

Представляете: сначала дружили-дружили, а потом съели друг друга. Человек — волка. Или волк — человека! И тут мы подходим к главному секрету человека. Он не только хищник — но и бывший людоед! По-научному — каннибал! Мы все происходим от каннибалов — и священники, и борцы за права человека, и даже манекенщицы, которые вообще почти ничего не едят! Мы все боимся, что нас съедят. И одновременно мы бессознательно боимся потенциального убийцы в самих себе. Поэтому и переносим глубоко человеческое свойство быть безжалостным к себе подобным на зверя — на волка. Именно об этом сказка про Красную Шапочку.

Душераздирающую историю Красной Шапочки рассказывали везде в Западной Европе — в Италии, Франции, Швейцарии и Германии. Первоначально это был очень грустный сюжет. Волк съедал бабушку, переодевался в ее платье, а потом встречал девочку и, выдавая себя за бабушку, давал девочке полакомиться жарким из бабушки, о чем бедняжка не подозревала.

Но самое интересное начиналось после того, как Волк и Шапочка наедине поужинали. Кстати, представляю это романтический ужин: вечер, заброшенная избушка в Альпах, где-нибудь в районе нынешнего Куршавеля, свечи, аппетитное жаркое… Мясо-то в средневековой Европе, как и дрова, было дефицитом — им лакомились не каждый день! Угостив внучку бабушкой, говорящий очеловеченный волчара предлагал малышке раздеться и лечь рядом с собой в постельку. При этом он настаивал, чтобы девочка бросила свою одежду в огонь — сожгла все мосты с прошлым. Оказавшись под одеялом с Волком, Красная Шапочка начинала наивно спрашивать: «Бабушка! А почему у тебя такие волосатые ноги? Откуда у тебя такие широкие плечи и большие зубы?». А Волк радостно удовлетворял ее любопытство: «Это, чтобы побыстрее съесть тебя, крошка моя!» — и вонзал клыки в сочную юную плоть.

Налицо явные пережитки доисторического каннибализма, которые со временем превратились в эротический черный юмор. Бабушка выступала как образ запрета на секс для юной девственницы, а Волк из первобытного людоеда стал молодцом-дефлоратором, лишавшим наивную малышку невинности. Так эту сказку рассказывали все жившие вокруг Альп народы (и французы, и немцы, и итальянцы) как минимум до начала XIX века. А потом появились профессиональные сказочники — братья Гримм. Народный сюжет они «облагородили», то есть кастрировали, согласно требованиям пуританского романтизма — выбросили из него все шокирующие моменты и продали книгоиздателям.

Злодеи братья Гримм. Еще одна сомнительная заслуга братьев Гримм состояла в том, что они приделали к людоедской истории Красной Шапки счастливый конец. Это они придумали, что мимо проходили охотники, вспороли брюхо волку и вытащили оттуда и бабушку, и девочку. Впрочем, бабушку, по моему скромному мнению, охотники спасли в этом варианте сказки совершенно напрасно. Она только мешала им предаться тем утехам, какими все охотники должны заниматься с Красными Шапочками. Естественно, после достижения ими совершеннолетия.

В раннем варианте сказки Волк требовал, чтобы Шапочка сбросила одежду и легла рядом с ним

Но русскоязычный читатель познакомился с Красной Шапочкой только в XIX столетии — после того, как появились первые переводы сказки братьев Гримм. А до этого самой страшной эротической сказкой была у нас история о Кощее Бессмертном и Василисе Премудрой.

В русских народных сказках Кощей Бессмертный — самый опасный персонаж. С Лешим можно подружиться. Змею-Горынычу — отрубить мечом все три головы. Даже с Бабой-Ягой есть шанс столковаться. Если хорошо ее попросить, то она даже укажет к тому же Кощею дорогу.

А с Кощеем ни дружба, ни переговоры невозможны. Его ни стрела, ни пуля не берет. Это само Вселенское Зло в чистом виде. Вдумайтесь: мы — смертны, а он — БЕССМЕРТНЫЙ! И никому добра не делает!

Откуда вообще эта сволочь завелась в наших сказках? Тем более, что сказка быль, а в ней намек. Да и не сказка это вовсе, а сгущенный до предела исторический опыт столкновения наших пращуров с враждебной, более развитой цивилизацией.

Кощей Бессмертный — профессиональный похититель чужих красавиц. Впервые на Руси слово «Кощей» упоминается в поэме «Слово о полку Игореве» в конце XII века. Так ее автор обозвал половецкого хана Кончака, к которому в плен попал князь Игорь. В половецком языке «кощей» обозначало «раба», «пленного». Но почему так назвали хана Кончака? Ведь в плен попал не он, а к нему? Может, его хотели так оскорбить, намекая на профессию, которой он занимался?

Система работорговли через крымские порты, о которой мы знаем из школьного учебника, сложилась за многие века до появления в этих краях татар. Татары были всего лишь наследниками половцев. Но и половцы не являлись творцами этого экономического механизма. Они только поставляли живой товар, захваченный на Руси. Сам же этот «гуманный» бизнес придумали итальянские купцы, чьи колонии были на побережье Крыма. Судак, Феодосия, Балаклава, Гурзуф — это крепости генуэзцев, которые являлись перевалочными пунктами работорговли. Из Крыма русских рабынь везли дальше к клиентам — во Францию и Италию.

В те годы в Италии был просто рай для местных богатеньких Кощеев. Каждый из них мог прикупить на рынке симпатичную блондиночку и делать с ней все что хочется. Точнее то, что позволяли почтенным Кощеям возраст и здоровье.

Для простых людей, населявших нашу страну в то далекое время, все это, естественно, оставалось за кадром. Они не знали, где находится Италия. Они вообще не знали, что Земля — круглая. Для них мир заканчивался у высоких стен генуэзских крепостей в Крыму. Там жило старое чудовище, требовавшее все новых Аленушек и Василис. Поэтому резиденция Кощея в народных сказках — непременно каменный замок. А смерть его и того дальше — за морем.

Но добраться в то место, где скрыта смерть Кощея, непросто. Повторяю: он появляется в сказках как представитель куда более технически развитой цивилизации, чем та, в которой живут русские персонажи.

Большинство приспособлений, которые используют наши Емели и Иваны, честно говоря, вообще не имеют отношения к технике. Это просто фантастические аппараты, чтобы потворствовать лени. Скатерть-самобранка, ковер-самолет (кстати, не русский, а позаимствованный из арабских сказок, герои которых тоже не отличались трудолюбием, видя смысл жизни в восточном кайфе) и, наконец, вершина нашей сказочной технической мысли — самоходная печь на дровяной тяге!

Бомба Средневековья. И только в руках Кощея абсолютно реальная для средневековья вещь — меч. Да не простой. А меч-кладенец. Что это значит, не вполне ясно. Понятно только, что штука великой разрушительной силы. Ежели ее достать, с самим Кощеем сразиться можно.

Долгое время славяне не умели делать мечи, так как не располагали секретом высококачественной стали. Поэтому большинство найденных на Руси мечей — это западноевропейский импорт. Кощей предстает в сказке олицетворением этой враждебной славянскому миру западной цивилизации — он владеет сверхоружием и похищает наших женщин — ценный генетический материал. Чтобы победить его, Иван-Царевич должен раздобыть тот самый меч-кладенец. В реальности так и случилось. На протяжении всей своей истории восточные славяне вынуждены были догонять и перегонять Запад, заимствуя его военные технологии. Меч принимал вид то мушкета, то пушки, то броненосца, то танка, то еще какого-нибудь сатанинского европейского «подарка». Кощей Бессмертный в очередной раз перевооружался, а Ивану приходилось похищать у него его же оружие и наносить ответный удар. Войну мировую сменила холодная, потом информационная, и пока этому вечному сказочному сериалу не видно конца.