По решению Верхвного суда, несколько поселений на Западном берегу должны демонтировать еще до конца 2011 года.Ответ, по их словам, следует искать в правительственных зданиях. Критика поселенцев, прежде всего, направлена в адрес премьер-министра Нетаньяху.Лидер правой партии Ликуд, пришедшей к власти во многом благодаря правому религиозному лагерю, Нетаньяху, как правило, проводит центристскую политику во всем, что касается строительства за "зеленой чертой". Судя по всему, негативное мнение поселенцев не изменится, несмотря на решение о строительстве нового жилья Западном берегу и в восточных районах Иерусалима.

Между тем сегодня Лубянка намного мощнее, чем в 1991-м, намного опытнее и богаче. Это, кстати, в большой мере объясняет "протестное движение". Оно не против "фальсификаторов", оно уж подавно не за "средний класс". Это прежде всего ворчанье хозяйственной и военной элиты, которую достала наглость лубяночной элиты.

"Эти материалы граничат с мелким хулиганством", – объяснил Усманов, не исключив возможность обращения в суд за их публикацию с иском к Максиму Ковальскому.

Ну, путинскую голову мне не жалко; судя по его поведению, глупая у него голова. Но и оппозиционеры не умнее. Про народ же и вовсе речи нет. Партия жуликов и воров попалась с медвежьей лапой в кармане у избирателя, как Шура Балаганов с грошовой дамской сумочкой в трамвае. Похоже, что дедушка Чуров – последний правнук лейтенанта Шмидта.

Давным-давно (в прошлый вторник) я включил телевизор, чтобы увидеть «картинку» событий на Триумфальной — массовых беспрецедентных протестов и задержаний посреди Москвы.

Включил CNN, сверил их «картинку» с той, которую целый день крутили по BBC и «Евроньюсу»…

А потом я щелкнул на Первый канал. Не за информацией, разумеется, не первый день на Родине, — просто в свете новой реальности за окном, захотелось понять новую меру позора и сверить ее с мерой позора ВГТРК...

Обе меры были —  полными, позор — безоговорочным. Понедельничных событий — просто не было! Были «Наши», праздновавшие какую-то «чистую победу», был Путин, осчастлививший Пушкинский музей посещением выставки Караваджо… — в общем, все как обычно. Язык уже повернулся было на привычные недлинные обороты в адрес телевизионного российского начальства, но что-то остановило его.

И вот что его остановило: голоса, которыми молчало о произошедшем телевидение, были голосами молодых и совершенно незнакомых мне людей. Это был не Константин Эрнст, вот ей-богу! И не Добродеев с Кулистиковым. Это были совсем новые люди, по большей части подросшие как раз за то время, что я стал не вхож в Останкино.

И мне показалось, что мне есть что им сказать. Ну и говорю, собственно.

Братцы и сестрицы! К вам обращаюсь я, юные коллеги мои, во всех смыслах бывшие…  Не с нравственной проповедью, а с практическим соображением вот какого свойства.

Жизнь, ребятки, может оказаться длинной, значительно длиннее любого авторитарного режима, и при выборе стратегии это следует учитывать.