Andre Blais, Shutterstock.com
Личность, личина, личное… Сначала про «личины».
Кожура, внешние оболочки, маски, всякого рода «мундирчики» и мундиры.
То, что мы предъявляем обществу
себе подобных в тех или иных ситуациях. «Я – женщина», «Я – мужчина»,
«Я – умный», «Я – тупица», «Я – хрупкий», «Я – сильный»... Способы ориентации, способы самопрезентации, способы поведения. Вроде
как есть у каждого чуланчик, в котором – или по полочкам (на
«плечиках»), или комом (в пыльном хаосе) – хранится вся эта бутафория. И
самое главное – вовремя туда «нырнуть» и быстро сориентироваться: что
именно «здесь и сейчас» на себя «напялить». Чем прикрыться. Или в чем
«произвести впечатление». Хорошо, когда в гардеробной порядок,
достаточно освещения и можно быстро вспомнить, где что хранится. А то
схватишь в суете прикид «Бедной Крошки», а копыта и хвост с предыдущего «карнавала»
скинуть замешкаешься. И будешь тогда удивляться, чего это вместо
ожидаемой жалости и сочувствия тебя люди сторонятся и глаза в
замешательстве отводят. Или вообще – хихикают... Какие люди – злые,
злые!! Но вот интересно – а что же этим всем «гардеробом» будем прикрывать? Что (и самое главное – кто) у нас под «личинами»? И
тут опять в метафору ухожу – в луковицу. Много-много слоев, много-много
«личин». Зрелая луковица – грубая, твердая, но при этом внешняя «кожа»
ломкая. Мясистые и сочные промежуточные слои. И в самой глубине
свернут росток – в прямом и переносном смысле «побег» – соединяющий
земные корни с простором Солнца и Неба. Наплачешься, пока до него
доберешься. Лук – приправа. Придающая аромат-вкус-остроту
пищевому «бытию» в мире. А если через метафору взглянуть, «вскрываешь»
свои личины – плачешь, но когда, наплакавшись, «сдабриваешь» своей
«глубиной» впечатления, события, Окружающий Мир, он становится гораздо
вкусней. Да и питательней… Причем не только для себя, но и для тех, с
кем этот «пир души» сейчас разделяешь. Самое грустное, по-моему,
это когда внешние и промежуточные слои вполне «ничего себе», но
настолько плотные, настолько «глянцевые», что на этот глянец уходят у луковицы все ее соки и силы… А корни и внутренний росток, сердцевина, задыхаются и гниют. Так
бывает: начинаешь чистить – вроде все такое упругое, сильное, а в
глубине – чернота, пустота, гниль… Да, внешние слои тоже «в пищу» вполне
пригодные, но… Если такую луковицу в землю посадить, удобряй ее или
нет, все равно сгниет без ростка. Нечем ей тянуться к Солнцу и свету.
Просто нечем… И очень, по-моему, славно, когда внешний грубый слой
потому и грубый, что ему есть что защищать в своей глубине. А
промежуточные пласты – читай наши всякие наши социальные занятия
и роли – аккумулируют силы для корня и побегов нашей «сердцевины».
Побегов от рутины. От навязчивых тревог, сомнений и страхов. К
творчеству. К любви. К само – (простите) – реализации. Хорошо,
когда наши занятия в жизни – для себя, для других, для пропитания, в
конце концов, – хоть отчасти, но «ресурсят» нашу глубину. То самое
место, в которое – через нож сопротивлений и слезы страхов – все-таки
можно иногда попадать. И ощущать себя укорененным – в истории своего рода,
в принадлежности к «своему месту». В ощущении себя настоящим – хоть
иногда. В более чем менее радости своего бытия и окружающих тебя
со-бытий – связей с теми, кто, может быть, сейчас рядом, а может быть, и
далеко.
John Brueske, Shutterstock.com
Если попробовать еще как-то с личностью
поопределяться? Получается все равно многослойно. Или шизофренически.
Поскольку личностей у каждого – разных – много. На всякие случаи жизни. У
кого-то это фиксированный набор, типа «раз – это Козленок, два – это
Теленок, три – это Бык»... Помните мультик про Козленка, который умел
считать до десяти? И все персонажи, которых он сосчитал, на него
ополчились и хотели его проучить. А потом оказалось, что в трудные
времена всех «своих» опознать и сосчитать – очень даже и полезная штука. У кого-то личности постоянно размножаются – так, чтобы запастись: вдруг что неожиданное случится… Но вот если все эти «личины» разгрести, кто там, в самой середине? Может
быть, это кто-то очень ранимый, уязвимый, трепетный и нежный. Кого надо
изо всех сил кутать, защищать, прикрывать. Этакий спеленутый теплыми
одеялами и от этого обездвиженный совсем? Маленький кто-то, слабенький,
да еще и в наглухо закрытом от «вредоносных сквозняков» пространстве.
Ужасный ужос получается… И сидит вот этот – внутри – маленький,
скучно ему под всеми этими покровами… Душно… Новых впечатлений никаких,
все ведь закупорено. Киснет он, капризничает, просится на мир
посмотреть. А выпускать его страшно – вдруг обидят злые люди! Но вот как бывает. Заглянул в себя, а там – никакой он уже и не маленький.
А очень даже большой. И вполне такой способный о себе позаботиться.
Мало того, он там внутри иногда оказывается такой огроменный и раздутый,
что защитный периметр городить, охранять – это стооолько усилий, забот и
хлопот, куды бечь… А охранять-то точно надо, иначе вдруг его кто
неосторожным словом или жестом уколет, и он, такой большой, возьмет и
сдуется! В тряпочку превратится! Или вся эта сложная, заботливо
выстроенная конструкция каааак лопнет! И окажется, что думал я про себя –
экий я грандиозный и большенький, а оказался – в каких-то ситуациях –
ничтожным и меленьким… При этом чем больше сам себе кажешься
личностно уязвимым, тем больше используешь всяких разных силовых или
отвлекающих маневров, защитных мер, личин, укреплений и механизмов… И все-таки хочется думать, что там, внутри, кто-то такой изменчивый... дышащий, размеры и форму меняющий. Хорошо, когда по контексту реальности. Хорошо… Давайте теперь про изменчивость и переливы. Личность
– существительное. То, что существует в определенной форме в
пространстве. Но если посмотреть на личность из другого измерения? Из
Времени? Время постоянно в движении – течет, изменяясь и меняя все,
сквозь что оно протекает. Да, наше тело имеет форму, да, наше тело –
существительное, но каждую секунду в нашем теле происходят процессы,
которые его – каждую секунду – хоть на микрон, но изменяют. И может
быть, наша личность – которую никто никогда на самом деле не видел – это
все-таки процесс? Это психические и физические энергии, которые текут
во времени, приобретая формы наших ощущений, эмоций, мыслей? И
тогда личность – это либо ручеек, либо река, либо (у особо продвинутых)
море-океан, где есть определенные русла наших, например, верований,
убеждений, опыта, привычных «оттоков» и «притоков». Течение которых,
несомненно, зависит от других энергий
Вселенной. И есть в наших потоках тихие гавани и гнилые запруды, а есть
бурные пороги и рукотворные (читай сооруженные нашими опытом и
верованиями) плотины. Хорошо, когда личность наша все-таки имеет больше свойств процесса
и ориентируется «здесь и сейчас» на изменения всего сущего в потоке
времени. Но ведь бывает так, что мы раз за разом привыкаем
приспосабливаться к реальности когда-то выручавшими нас формами – своими
ответами на повторявшуюся «там и тогда» опасную для нас ситуацию. И
всё – время для нас в каком-то смысле останавливается. Ведь повторения,
отыгрывания – воронки омутов, в которые нас, чуть что, «затягивает». А
круговороты омутов сильно отличаются от спонтанного потока. Да, конечно,
мы в русле. Но ширина и глубина этого русла и свобода течения в нем
разных энергий – личное дело каждого. Мне нравятся идеи движения. Возможности изменений.
Да, конечно, я часто пугаюсь, что мой поток может меня унести туда, где
нет дна... Но ведь есть спасательные круги всякие. Да и берега – уж в
моем случае точно – всегда в зоне видимости, и течение с возрастом уже
не такое бурное. И в наших потоках все-таки есть дно – это наш опыт.
Наши знания. Навыки и умения. То, на что можно опереться. Заякориться,
передохнуть от движения. И на берег иногда обязательно надо выбираться –
ведь твоей лодке нужен отдых и ремонт. В движении потока времени
– прикольно! – столько всего нового можно увидеть, услышать, ощутить.
Когда ты в потоке, то твои ощущения, чувства, эмоции, мысли тоже текут.
Меняются. Если же было много болезненных ситуаций и
незавершенного всякого, где ты поранился когда-то сильно, то начинает
тебе казаться, что течь – очень опасно. Что лучше замереть.
Притвориться чем-нибудь (или кем-нибудь) твердым. Тяжелым таким. Обо
что разобьется любая атака «злых сил». Тогда личность твоя твердеет. И в
каких-то своих частях превращается в «памятник» прошлым бедам и обидам.
Твои ответы Миру – эмоции и мысли – становятся фиксированными,
отяжеленными прошлым опытом. И свежесть восприятия, открытия, на которые
так щедро Время, выпадают из твоей картинки окружающего. Ты замираешь в
Безвременьи, в духоте повторов и повторов своих привычных ответов. Да,
постоянство внутренней формы и реакций в каком-то смысле безопасней. Но
если твои реакции на происходящее напоминают метки «всегда» и «никогда»
по шкале времени, а «вдруг», «наверное» и «может быть» искоренены как
источники чрезмерной для тебя тревоги неопределенности, скука становится твоим неизменным спутником. Типа «Плавали – знаем!» Когда
ощущения, чувства, эмоции, мысли «застывают» – ты и правда становишься
слишком «городским». Тогда твоя «гардеробная», о которой я в самом
начале этого своего опуса рассуждала, заменяет тебе живую природу
энергий. Энергий Вселенной. У которой есть много разных форм. И в каждой
форме есть частица тебя. Точно знаю. источник ШколаЖизни.ру http://shkolazhizni.ru/
|
